В борьбе с подделками прежде всего заинтересованы крупные игроки рынка

R&L: Какие отрасли вы могли бы выделить как наиболее страдающие от контрафакта?

А. Лебсак-Клейманс: По разным оценкам, общий рынок нелегитимной продукции в России по одним источникам оценивается до 30%, по другим до 45% всех продаж одежды, обуви и аксессуаров. Продажи на рынках, вещевых ярмарках и разнообразных форматах «передвижной торговли» составляют около четверти всех продаж одежды и обуви в России.

На рынке подделок одежды чаще всего имитирую известные бренды, печатая на произвольных изделиях узнаваемые логотипы. Часто объектами копирования становятся почерковые узнаваемые модели от брендов. Особо популярны имитации сумок Louis Vuitton, Gucci, Chanel, Michael Kors и др. Так же очень активно копируются известные спортивные бренды, например, Adidas, Nike, Reebok, New Balance и др.  В России, как и во всем мире, подделки известных логотипов и узнаваемых моделей ориентированы на продажи не столько в премиальном, сколько в массовом сегменте, которые реализуются через рынки и прилавки «передвижной торговли».

Сокращение уровня доходов населения смещает потребительский спрос в сторону поиска возможности сэкономить, в том числе, готовности покупать контрафактную продукцию. Так, например, даже в Москве только четверть покупателей занимает по отношению к контрафакту однозначно негативную позицию.  Люди с невысоким достатком пытаются «заместить» подделками недоступные для них брендовые вещи, тем более что часто подделка практически тождественна оригиналу.

R&L: Насколько на ваш взгляд маркировка, в частности, меховых изделий способствует борьбе с контрафактной продукцией и повышению прибыли как производителей, так и ритейлеров?

А.Лебсак-Клейманс: С одной стороны, государством введен ряд мер по контролю и предотвращению нелегитимной торговли. Так, например, именно на борьбу с контрафактом нацелены государственные программы по маркировке продукции легкой промышленности. Но эти меры смогут лимитировать и контроль рынка со стороны государства, защитить покупателей от контрафактной продукции только при наличии продуманной и эффективной системы контроля и реальных серьезных наказаний после выявления нарушений. Текущим законодательством не предусмотрено уголовного наказания за контрафакт и фальсификацию, только административные наказания и штрафы. Также на данный момент не совсем понятно, как будет осуществляться контроль за тем, что нет злоупотреблений маркировкой, и она не наносится на контрабандную продукцию. Эти процессы в итоге будут отлажены, но и на это также потребуется время. Переходный период по внедрению системы маркировки продукции на какое-то время усложнит работу бизнеса, особенно если будут реализованы планы правительства отменить льготный налоговый режим ЕНВД для продавцов маркируемых товаров. Небольшие сети и отдельные магазины технически и финансово не готовы к введению системы маркировки, и при отсутствии крупного партнера-поставщика, который берет на себя основную нагрузку по обеспечению стандартов маркировки на рынке, им удержаться будет непросто. Согласно пресс-службе Роспотребнадзора проект по маркировке меховых изделий прошел успешно и за время реализации проекта по маркировке одежды и изделий из натурального меха выявлено 22 тыс. единиц продукции с нарушениями на общую сумму более 1,16 млрд рублей. В результате за первый же год внедрения маркировки в 2017 официальная статистика продаж (в шт.) выросла в 5 раз до 2 млн меховых изделий.

Ожидается, что за счет снижения доли контрабанды и контрафакта емкость легальных рынков вырастет на 10-30% в зависимости от товарной группы.

Польза от внедрения маркировки вовсе не ограничивается сокращением потоков контрафакта. Прежде всего цифровая маркировка нацелена на то, чтобы после этапа внедрения и адаптации повысить производительность, сократить управленческие издержки, совершенствовать логистические схемы, и в перспективе увеличить выручку.

После этапа внедрения ожидается, что маркировка поможет:

1. точнее планировать, снижать остатки и повышать рентабельность за счёт получения оперативных отчетов 24/7 о движении и статусах продукции.  Сейчас многие предприниматели не имеют «динамичных» данных, например, об остатках и кодах товаров на складах и в магазинах.
2. перейти на ускоренный электронный документооборот, что сокращает объем бумажных документов. Электронный документооборот уменьшит ошибки, снизит издержки бизнеса и повысит производительность труда.
3. экономить на логистике: упростить логистический учет, оптимизировать поставки и складские запасы.

R&L: Какие инструменты по защите бренда сегодня могли бы быть использованы помимо маркировки?

А. Лебсак-Клейманс: Привлечь к ответственности продавцов поддельной продукцией очень сложно. Главная проблема – это то, что выявить подделку может только специальная экспертиза, которая проводится при возбуждении уголовного дела в отношении продавцов контрафактного товара. Лидерами в инициативах по борьбе с подделками являются самые крупные игроки люксового сегмента и крупные интернет-платформы.

Однако, крупным фирмам производителям невыгодно афишировать, что их товар подделывают, поэтому они не подают заявлений, а стараются принимать различные внутренние меры по защите своей интеллектуальной собственности.

Способы защиты от подделок:

• технологическая защита (в т.ч. за счет упаковки и других внешних атрибутов оригинала);

• ценовая защита (посредством как низкой, так и высокой цены, но через разные механизмы);

• маркирование продукции (что помогает, пока марка новая или скрытая);

• современные технологии (голограммы, рельефы, радиометки).

R&L: Насколько маркировка может повысить цену товара и насколько это повышение оправданно?

А. Лебсак-Клейманс: Введение маркировки DATA MATRIX потребует следующих затрат от компаний:

1. стартовый платеж - 25 тысяч рублей при регистрации в системе «Честный знак»

2. годовой взнос в 3 тысячи рублей,

3. стоимость метки – 0,5 руб. То есть за каждую метку нужно заплатить 50 копеек оператору системы ЦРПТ

4. затраты на внедрение бизнес процессов, включая оборудование для печати меток-наклеек, расходные материалы, обучение и оплату сотрудников.

Сама электронная метка за 50 коп. практически не увеличивает себестоимость изделия, Основной расход заключается в том, что введение маркировки требует изменения бизнес процессов для всех компаний, особенно системы учета и планирования. Это сложная работа по апробации и введению новых правил. Переход на новые бизнес-процессы требует дополнительных средств, трудовых ресурсов и специалистов с новым типом квалификации. По сути, будет необходимо вести поштучный учет продукции. Это кардинальные изменения:

• Потребуется обновлять систему отчетности (1С), проводить обучение персонала

• Процесс автоматизации, а это довольно затратная и длинная процедура. Как пример, сегодняшние кассовые узлы потребуют обновления ПО. Потребуется докупать дополнительное оборудование, например, специальные принтеры и сканеры как на складах, так и в магазинах.

• Не всегда маркировку можно сделать на фабрике: создание одной коллекции может осуществляться на множестве фабрик и доставляться на склады разными маршрутами, всегда вероятны срывы в работе цепочки поставок. Скорее всего будет востребован сервис по перемаркировке изделий которые собираются в коллекции и поставки на складах.

• Если товар приходит из-за рубежа, и иностранные поставщики на этапе трансформации не захотят брать на себя расходы по маркировке своей продукции на своих складах, то все расходы лягут на плечи их локальных российских дистрибуторов. Плюс локальным дистрибуторам, в любом случае, на первом этапе придется вложиться в маркировку остатков, которые уже прибыли в РФ и находятся на складах.

Правительство рассчитывает, что расходы на внедрение бизнес процессов по маркированию не лягут на потребителя, что эти расходы возьмет на себя бизнес в счет перспективы последующего снижения издержек. А также на то, что в счет будущего снижения себестоимости изделий розничные операторы смогут предложить покупателям более низкие розничные цены. И далее встает вопрос – будут ли компании, которые и так сейчас еле держатся на плаву на стагнирующем рынке, перекладывать эти затраты на покупателя, или будут осуществлять процесс перехода на новую систему маркировки за свой счет? Производители и розница с одной стороны опасаются скачка в увеличении накладных расходов на внедрение, администрирование, обучение персонала и с другой стороны дают себе отчет, что сегодня для покупателя одним из важнейших факторов при покупке является цена, и изменение цены для покупателей бюджетного сегмента даже на 100-200 рублей может радикально повлиять на решение о покупке.  И стратегическое решение о том, кто «финансирует перемаркировку» – сама компания или конечный покупатель - каждому бизнесу неизбежно придется принимать самостоятельно.

Retail & Loyalty совместно с Fashion Consulting Group публикует комментарии производителей, продукция которых требует внедрения технологии маркировки.

      R&L: Как вы оцениваете уровень контрафактной продукции в вашей сфере?

Владимир Денисенко, генеральный директор обувной фабрики Юничел

По официальной статистике, озвученной президентом РФ на совещании по проблемам легкой промышленности в Рязани, доля контрабанды и контрафакта на рынке легкой промышленности 34 %, а это 150 млн. пар – контрабандные поставки из Китая в основном через Казахстан и Кыргызстан. То есть контрабанда по объему больше официального производства в России и практически равна официальному импорту. Хотя на самом деле эти цифры занижены и фактически доля контрафактной продукции составляет все 40-45%.

    R&L: Насколько маркировка сможет помочь в борьбе с контрафактной продукцией?

Василий Константинопольский, соучредитель мехового бренда ASTEL by Konstantinopolski:

До введения маркировки в меховой отрасли контрафакт был у большинства производителей и продавцов, все существовали в более-менее одинаковых финансовых условиях. Все были подвержены рискам штрафов, налоговых доначислений и вплоть до конфискации продукции. Сейчас сложилась такая ситуация, что те, кто был открыт, получили дополнительную нагрузку на свои плечи, а те, кто работал «в черную», так и продолжают работать. Безусловно, контрафакта стало меньше, многие покинули и без того сложный бизнес. Всплеск собираемости налогов и увеличение статистических показателей, это временное явление, скорее всего, следом будет грандиозное падение.

Владимир Денисенко, генеральный директор обувной фабрики Юничел:

Сильно сомневаюсь, что маркировка решит проблему контрафакта. Сейчас 40% торговых площадей с обувью (не говоря уже о рынках) заняты нелегальной продукцией, и никто её не проверяет. А польза от маркировки будет только при наличии продуманной системы контроля. Но вопрос в том, кто будет и будет ли вообще проверять эти бирки, если не проверяется сам товар. Я считаю, в первую очередь нужно наводить порядок на границе и в торговле. Считаю, что эту проблему необходимо решать совместно с Роспотребнадзором, таможниками и МВД, чтобы остановить караваны контрабанды.

Кроме того, до сих пор непонятно, как контрольно-надзорные органы будут реагировать на сигналы об обороте нелегальной продукции, которые будут поступать от покупателей по линии системы маркировки и прослеживаемости? Достаточно ли оперативной будет реакция? Достаточно ли для этого сотрудников? Не превратится ли реагирование в формальные отписки по типу: «проверка проведена, нарушений не выявлено»?

Более того, сегодня законодательством даже не предусмотрено уголовного наказания за контрафакт и фальсификацию. На сегодня Роспотребнадзором в Госдуму внесены предложения о введении уголовного наказания за фальсификат, но только в отношении пищевой продукции.

  R&L: Как вы оцениваете организацию процесса прослеживаемости продукции от производителя до магазина?

Владимир Денисенко, генеральный директор обувной фабрики Юничел:

Система маркировки и прослеживаемости товаров пока несовершенна и позволяет маркировать абсолютно свободно любую контрабандную обувь.

Василий Константинопольский, соучредитель мехового бренда ASTEL by Konstantinopolski:

В целом позитивно. Сама идея неплохая и никак не мешает бизнесу. Здесь важно было сделать систему простой, понятной, и, самое главное, не увеличивать нагрузку на бизнес. Но, как всегда, у нас получилось все не так, как должно быть. Чтобы запустить процесс, требуется достаточно дорогое оборудование и персонал с определенными знаниями и навыками, который будет заниматься маркировкой продукции. То есть фактически в работающий микро-бизнес приходится нанимать дополнительных сотрудников, а это серьезные затраты, что, безусловно, минус.

           R&L: Какие нюансы в работе ритейлеров появились при работе с маркированными товарами? Требуется ли дополнительное оборудование в точках продаж?

Владимир Денисенко, генеральный директор обувной фабрики Юничел:

Для цивилизованных производителей маркировка создает определенные сложности. Представьте — в год в стране продаётся 500 млн пар обуви и ещё столько же лежит на складах. То есть надо создать миллиард оригинальных кодов, ввести их в базу. Я представляю, какие проблемы будут при возврате обуви, — это же надо вернуть код в базу.

Василий Константинопольский, соучредитель мехового бренда ASTEL by Konstantinopolski:

Да, пришлось обновлять систему отчетности (1С), докупать дополнительное оборудование, обучать персонал.

     R&L: Есть ли специфика подключения к системе по маркировке вашей продукции?

Василий Константинопольский, соучредитель мехового бренда ASTEL by Konstantinopolski:

Да, к сожалению, на меховой отрасли отрабатывали систему маркировки, и по какой-то причине маркировать продукцию стали RFID метками. Тогда как для всей остальной продукции, вводимой в систему маркировки, используется DATA MATRIX которую вполне можно наносить оборудованием, располагающимся в компании. RFID чипы же приходится заказывать на Госзнаке, что затягивает процедуру оформления. Увы, так как данный проект уже регулируется на территории всего Таможенного союза, отменить или ввести применение DATA MATRIX на меховые изделия, пока не представляется возможным.